Лютый Владимир

Лютый Владимир Иванович

  

Родился:  20.04.1962, г. Днепропетровск,  Украинская ССР.

Рост:  188 см.

Вес:  83 кг.

Амплуа:  центральный нападающий, полузащитник.

Воспитанник: группа подготовки команды «Днепр» (1972-1975), тренер – Борис Дановский, СДЮШОР «Днепр-75» (1975), тренер – Анатолий Гринько, ГорОНО (1976), тренер – Александр Мудренко, СК «Вихрь» (1976-1977), тренеры – Виктор Ястребов, Цалик Цадиков, Таллат Бурганов, СДЮШОР «Днепр-75» (1978-1979), тренер – Борис Подорожняк.

 

 

 

ИГРОВАЯ КАРЬЕРА

 

Год	Команда	Чемпионат		Дубль		Кубок		Между- народные матчи		Другие матчи
1979	«Днепр» Днепропетровск	-	-		?	-	-	-	-	-	-
1980	«Днепр» Днепропетровск	24	2		1	-	-	-	-	-	-
1981	«Днепр» Днепропетровск	26	6		1	4	-	-	-	-	-
1982	«Днепр» Днепропетровск	24	3		6	7	-	-	-	-	-
1983	«Днепр» Днепропетровск	24	9	20	4	-	-	-	-	-	-
1984	«Днепр» Днепропетровск	30	8	12	5	2	-	4	-	2	-
1985	«Днепр» Днепропетровск	22	4	2	-	1	-	6	1	-	-
1986	«Днепр» Днепропетровск	23	2	8	9	1	-	2	-	3	1
1987	«Днепр» Днепропетровск	27	1	1	1	4	5	-	-	4	-
1988	«Днепр» Днепропетровск	21	9		1	-	-	2	1	-	-
1989	«Днепр» Днепропетровск	29	7	1	-	5	-	4	1	6 1	1 1
1989/ 1990	«Шальке-04» Гельзенкирхен	21	2	-	-	-	-	-	-	-	-
1990/ 1991	«Шальке-04» Гельзенкирхен	24	7	-	-	3	1	-	-	-	-
1991/ 1992	«Дуйсбург»  Дуйсбург	36	6	-	-	1	-	-	-	-	-
1992/ 1993	«Бурсаспор»  Бурса	2	-	-	-			-	-	-	-
1992/ 1993	«Бохум-1848»  Бохум	3	-	-	-	-	-	-	-	-	-
1993/ 1994	«Рот-Вайсс» Оберхаузен	6	-	-	-	-	-	-	-	-	-
1993/ 1994	«Унтерхахинг» Унтерхахинг	10	6	-	-	-	-	-	-	-	-
1994/ 1995	«Зальмрор-1921» Зальмталь	18	5	-	-	2	-	-	-	-	-
1995/ 1996	«Зальмрор-1921» Зальмталь	25	-	-	-	-	-	-	-	-	-
1996/ 1997	«Виттлих-1912» Виттлих			-	-	-	-	-	-	-	-
1996/ 1997	«Днепр» Днепропетровск	1	-	-	-	1	-	-	-	-	-
1997/ 1998	«Пройссен»  Кёльн
1998/ 1999	«Бад-Хоннеф» Бад-Хоннеф
1999/ 2000	«Юнкерсдорф» Кёльн			-	-	-	-	-	-	-	-
2000/ 2001	«Юнкерсдорф» Кёльн			-	-	-	-	-	-	-	-
2000/ 2001	«Фельде»  Фельде	24	5			-	-
2001/ 2002	«Блау-Вайсс»  Брюль			-	-	-	-	-	-	-	-
2002/ 2003	«Блау-Вайсс»  Брюль			-	-	-	-	-	-	-	-
2003/ 2004	«Блау-Вайсс»  Брюль			-	-	-	-	-	-	-	-

 

 

Итого за «Днепр»:  310 матчей,  62 мяча.

 

За национальную сборную СССР и СНГ:  11 матчей,  4 мяча.

 

За олимпийскую сборную СССР:  36 матчей,  15 мячей.

 

За вторую сборную СССР:  4 матча,  1 мяч.

 

За молодёжную сборную СССР:  9 матчей,  5 мячей.

 

На свадьбе Олега Протасова

ДОСТИЖЕНИЯ:

 

1988  Олимпийский чемпион.

 

Видимо, в записке вопрос из серии:

«Вот вы тренируетесь и играете, а работаете вы где?»

ФУТБОЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

 

«Пройссен» Кёльн	Главный тренер	1997 – 1998
«Блау-Вайсс» Брюль	Главный тренер	01.2003 – 06.2004
«Фортуна» Бонн	Главный тренер	07.2004 – 2006
«Локомотив» Москва	Тренер	01.2007 – 12.11.2007
ФШ «Бергиш-Гладбах-09» Бергиш-Гладбах	Тренер	2008
«Бад-Хоннеф» Бад-Хоннеф	Главный тренер	2009 – 02.2010
«Ростов» Ростов-на-Дону	Тренер	28.01.2010 – 13.05.2011
«Ростов» Ростов-на-Дону	Главный тренер	14.05.2011 – 20.06.2011
«Нистру» Атаки	Главный тренер	12.03.2013 – 09.04.2013
«Рапид-Гидигич» Кишинёв	Главный тренер	10.04.2013 – 12.09.2013
«Саксан» Чадыр-Лунга	Главный тренер	12.01.2014 – 19.04.2015
«Тернополь» Тернополь	Заместитель спортивного директора	04.07.2016 – 21.08.2016
«Зугдиди» Зугдиди	Главный тренер	22.08.2016 – 2016
«Сумы» Сумы	Главный тренер	25.01.2017 – 01.03.2017
«Ольденбург» Ольденбург	Тренер	01.07.2017 – 01.06.2018
«Ганза» Росток	Тренер U-19	C 01.07.2018

  

 

ВЛАДИМИР ЛЮТЫЙ:

«МЫ С ПРОТАСОВЫМ ОБЫГРЫВАЛИ ВСЕХ 

ЕЩЁ ПАЦАНАМИ»

«Футбол от СЭ» (Москва, 19.07.1996)

Мы сидели в типичном немецком ресторане под открытым небом на окраине крошечного городка Виттлих, что на юго-западе Германии. На неотёсанных деревянных столах стояли большие тарелки с ливерной и кровяной колбасой. В высоких бокалах толстого гранёного стекла пенилось пиво.

Юная светловолосая официантка, улыбаясь, предложила молодое вино. «Знакомьтесь, это – Сильвия», – сказал Володя.

 

Наши жёны – пушки заряжёны

 

– Мы снимаем с Сильвией симпатичную двухкомнатную квартиру. Виттлих – городок небольшой, здесь около 18 тысяч жителей. Почти все тут знают друг друга, поэтому перед тем, как что-то сделать или сказать, нужно хорошенько подумать, иначе все только и будут о тебе судачить. Ближайший большой город – Трир, это километрах в 30 отсюда, там тоже клуб третьей, или, как она здесь называется, региональной лиги. В Виттлихе такой команды нет, она есть в Зальмроре — деревушке по соседству, где живет около тысячи человек, а стадион вмещает 10 тысяч. Клуб так и называется – «Зальмрор», я сейчас за него и играю.

– Вы родились и почти всю жизнь прожили в Днепропетровске. Не скучно в глухой немецкой провинции?

– Сперва всё было непривычно. Но потом ничего, втянулся. Да и условия, которые мне здесь предложили, устраивали. Сейчас уже и не знаю, смог ли бы в большом городе жить. Мне здесь совсем не скучно: работа, футбол, полно знакомых – все праздники вместе отмечаем. В Германии вообще выходные по любому поводу. А в Виттлихе есть ещё и свои, чисто городские, праздники. Тут, например, к свиньям специфическое отношение. Известен такой факт. Когда-то в средние века при осаде Виттлиха одна из местных свиней своим рылом открыла ночью городские ворота неприятелю. Короче говоря, свинья подложила свинью. Через какое-то время, когда Виттлих освободили, бургомистр приказал сжечь всех свиней в округе. Так это животное вошло в историю города. Свинья изображена на гербе Виттлиха, а каждый год в её честь здесь устраиваются праздники, причем довольно своеобразные: проходят ярмарки, на которых в течение трёх дней уничтожают до 2 тысяч свиней – естественно, на потребу гурманам. Какие только блюда не найдёшь в эти дни! Ей-богу, стоит посмотреть.

Но, конечно, я здесь прижился не из-за праздников. Дел полно. Весной открыл фирму, которую назвал «Исток». Это как бы дочернее предприятие фирмы «Диса» в Кривом Роге, где работают мои старые друзья по «Днепру» Сергей Башкиров и Олег Таран. Здесь, в Германии, у меня хорошие связи со многими фирмами, производящими высококачественную и недорогую спортивную одежду и обувь. Вот я и хочу наладить поставку этих товаров на Украину и в Россию. Если дело пойдёт, можно неплохо заработать.

– А как же футбол? Собираетесь заканчивать?

– Нет, знаю, что без футбола мне будет очень тяжело. Я закончил Днепропетровский институт физкультуры, к тому же у меня есть немецкая тренерская лицензия, позволяющая работать с командами четвёртой лиги. Осенью собираюсь пойти на курсы, чтобы получить разрешение тренировать клубы второй или третьей лиги. Да уже и сейчас у меня есть приглашение быть играющим тренером в команде пятой лиги. Нет, футбол я не оставлю.

– Скажите, в Виттлихе хоть знают, что вы – олимпийский чемпион?

– Болельщики знают, хотя я об этом нигде не распространяюсь. Когда знакомлюсь с людьми, вообще не говорю, что я футболист. Хочу, чтоб меня восприняли прежде всего как человека, а потом, если знакомство становится теснее, налаживаются хорошие отношения, уже ничего не скрываю. Я даже Сильвии поначалу не говорил, что играю в футбол.

– А теперь она ваша самая преданная болельщица?

– Можно сказать и так. А вообще-то, я в Германию с женой и двумя дочками приехал – Кате сейчас уже 15 лет, Гале – 13. Мою жену тоже Галей зовут, мы ещё не развелись, она с детьми в Гельзенкирхене. Три года уже вместе не живём, но всё ещё считаемся мужем и женой. Если бы мы развелись, её и детей выслали бы из Германии.

А сейчас, после пяти лет пребывания в стране, жена оформляет документы для получения вида на жительство. Когда она всё закончит, мы разведёмся. К сожалению, отношения у нас с Галиной плохие. Она настраивает против меня детей, не даёт с ними видеться. Надеюсь, когда дочки вырастут, они всё поймут. Галина не работает, её и детей содержу я, это мой моральный долг.

Есть у меня ещё одна дочка, она родилась здесь, в Германии. Познакомился с немецкой женщиной с русским именем Катя, мы полтора года жили вместе. Дочку назвали в честь моей мамы – Раисой. С Катей у нас прекрасные отношения, дочку часто к себе забираю, вижу её, когда захочу. Катя дружит, что приятно, с моей мамой, она у меня повар в Днепропетровске. А отец работал всю жизнь на машиностроительном заводе. Но происхождение у него не чисто пролетарское, его бабушка была графиней, так что, выходит, и я тоже из графов. Катин же отец в футбольной команде «Дуйсбург» заведует финансовыми вопросами, он и Катя помогают мне налаживать здесь деловые связи со многими фирмами.

Когда я приехал в Виттлих, познакомился с Сильвией. Сразу рассказал, что не разведён, что у меня трое детей, подруга. В Германии у людей совсем другой менталитет, всё в отношениях между мужчиной и женщиной намного проще, главное – говорить правду. Сильвия здесь в ресторане подрабатывает. Мы могли бы вполне прожить и без её денег, но у немецких женщин, как правило, свой подход к этому вопросу. Сильвия работает не из-за денег, а для того, чтобы чувствовать себя самостоятельной. И, в общем, это положительно сказывается на наших взаимоотношениях.

Кстати, с Галиной у нас из-за этого возникало немало проблем. Я был при ней, как обслуживающий персонал. Когда играешь здесь в высшей лиге, очень тяжело заниматься ещё какими-нибудь делами, кроме футбола. А я вставал в 7 утра, отвозил детей в школу, потом ехал на тренировку, после неё вновь за детьми. Вечером ещё одна тренировка, по её окончании должен был идти с женой по магазинам, помогать ей во всём разбираться. Представляете, что за жизнь. Галина не знала по-немецки ни слова, но не хотела учить язык. «А зачем? – говорила она. – Ведь ты же есть». И это при том, что ей предлагали практически бесплатные уроки. В общем, водил жену за ручку.

– А вы, когда сюда приехали, немецкий знали?

– Учил в школе, но знал два, максимум три слова. Постепенно язык освоил – по учебникам, общаясь с игроками в команде. И говорю без проблем, как по-русски. Знаете, когда немецкая подруга, язык приходит быстро... Благодаря этому чувствую себя здесь очень комфортно – понимаю немецкий юмор, воспринимаю здешний образ жизни, читаю местные газеты. Да и бизнес без знания языка немыслим. Кстати, президент «Зальмрора» Петер Раун, с которым у нас сложились хорошие отношения, тоже готов помогать моей фирме, сотрудничать с ней. А возможности у него широкие, ведь он член бундестага.

 

И носило меня, как осенний листок

 

– Владимир, а как вы оказались в Германии?

– В 1989 году «Днепр» играл в Кубке кубков ответную игру с «Тиролем». Дома мы 2:0 выиграли, а в Инсбруке 2:2 сыграли, я гол забил. После матча подошел Нойрурер, тогда он был тренер «Шальке-04», а сейчас возглавляет «Кельн», и предложил перейти в его команду. Подчеркнул, что Саша Бородюк у него уже три месяца играет. И хотя «Шальке-04» тогда во второй лиге выступал, я согласился. В то время любой советский футболист мечтал на Западе поиграть. Я в «Днепре» в общем-то неплохо зарабатывал, всё у меня было, грех жаловаться. Но зарплата даже во второй немецкой лиге была намного выше. В «Шальке-04» мне предложили 150 тысяч марок в год. Правда, это грязными, чистыми оставалось чуть больше половины. «Днепр» получил за меня 1,1 миллиона — 650 тысяч деньгами, на остальную сумму – автобус для команды, машины, форму.

Два года я играл в «основе». Когда пришёл в «Шальке-04» – это было в середине сезона 1989-1990 годов, команда шла девятой, а закончили мы пятыми. А в следующем чемпионате клуб захватил лидерство с первого тура и в итоге завоевал право играть в бундеслиге.

Но лично у меня не всё было гладко. В конце моего второго сезона в «Шальке-04» в клуб пришёл новый тренер – югослав Ристич. Я впервые столкнулся с ситуацией, когда в команде, лидирующей в чемпионате, меняли наставника. Говорят, Ристич был другом президента клуба. Новый тренер привёл с собой ещё одного нападающего – югослава Михаиловича. Тогда в бундеслиге на поле в составе команды могли выходить только два иностранца. Вместе с Бородюком стал играть Михайлович, который был совсем не сильнее меня, но Ристич отдал предпочтение своему земляку.

– Это послужило причиной вашего перехода в «Дуйсбург»?

– Конечно. С «Шальке-04» у меня контракт был ещё на год, и в «Дуйсбург», который тоже вышел в бундеслигу, меня одолжили. Тот сезон я провёл хорошо, но без неприятностей снова не обошлось. В 1991 году приехал Бышовец и пригласил меня в сборную страны на отборочный матч чемпионата Европы с норвежцами. Но в «Дуйсбурге» отпускать в Норвегию меня не хотели, приводили в связи с этим разные, казалось, убедительные, доводы. Я ещё тогда не на 100 процентов владел немецким, и это меня подвело. В общем, не поехал. А через какое-то время в команду пришёл факс, в котором говорилось, что из-за неявки в сборную УЕФА дисквалифицирует меня на пять матчей бундеслиги. Вот тогда только в «Дуйсбурге» переполошились и стали умолять меня связаться с Бышовцем, чтобы тот помог снять дисквалификацию. У нас с Анатолием Фёдоровичем давно были отличные отношения, он позвонил в УЕФА, и запрет с меня сняли. Но в тот год, к сожалению, в сборной я уже не выступал, хотя в Германии, как уже говорил, играл прилично. По окончании сезона «Дуйсбург» хотел заключить со мной контракт на два года, но принадлежал я «Шальке-04», который запросил за меня полтора миллиона – явно многовато за 30-летнего иностранца. Потом руководство «Шальке-04» предложило мне вернуться в команду, но я уже не хотел иметь с ними дело. Тем более что появилось неплохое предложение из турецкого «Бурсаспора», выступавшего в высшей лиге.

В общем, поехал я в Турцию. Но лучше бы этого не делал... На первой же минуте первого матча мне так врезали по ноге, что я получил разрыв сразу трёх связок голеностопа. Поехал лечиться в Германию, а когда месяца через два вернулся, места в составе мне уже не нашлось. Хорошо, что сразу поступило приглашение из «Бохума», выступавшего в бундеслиге, где я целый сезон 1992/1993 и отыграл. К сожалению, команда выступала не очень удачно, мы набрали одинаковое количество очков с «Нюрнбергом», но по разнице забитых и пропущенных мячей вынуждены были покинуть высшую лигу.

– И больше в бундеслиге вы уже не появлялись?

– Мне предложили очень хороший контракт с клубом третьей лиги «Оберхаузен». Но случилась почти та же история, что и в «Бурсаспоре». После того как в одном из матчей я получил разрыв мышцы, руководство команды прекратило выплачивать мне зарплату, заявив, что я старый и больной. Пришлось с ними судиться.

– Судом хотели доказать, что вы молодой и здоровый?

– Нет. Я – профессиональный футболист, у меня контракт, а они не платят. Судился с ними два месяца и в итоге был доволен, что мне хоть за это время зарплату выдали. Судиться с клубом здесь – гиблое дело. Это может тянуться лет 5-6, в футбол не играешь, сплошные расходы. Нет, всегда лучше полюбовно договориться. В общем, ушёл я в «Унтерхахинг», команду 2-й лиги, где и отыграл целый год. А потом, когда родилась Рая, решил перебраться поближе к Дуйсбургу. Кстати, в Германии, если живёшь километрах в ста от места работы, это не проблема, по автобану такое расстояние быстрее, чем за час, преодолеваешь. В конце концов всплыл вариант с «Зальмрором».

– Почему вы попали именно в эту команду?

– Тогда клуб тренировал Пауль Линц, знавший меня ещё по бундеслиге. Тут если годик-другой поиграл в высшем дивизионе – реклама на всю жизнь. К тому же президент «Зальмрора» Петер Раун приезжал по своим делам на Украину, и ему обо мне все уши прожужжали.

– И что представляет собой «Зальмрор»?

– В сезоне 1994-1995 годов, когда меня сюда пригласили, команда только вошла в третью лигу. Основную задачу – удержаться на этом уровне – мы уверенно выполнили, чуть даже во вторую лигу не пробились, заняли третье место. Но я до конца тот сезон не доиграл, во втором круге, в марте, получил очередную травму – разрыв крестообразной связки и мениска. Год почти не играл и лишь этой весной вновь вышел на поле.

Опытных игроков в команде не так много. Самый известный – Райнер Эрнст, он в своё время за сборную ГДР 90 игр провёл. Мы, кстати, ещё в 1989 году в Киеве могли познакомиться, когда сборная СССР команду ГДР принимала. Но и он, и я в этом матче в запасе были. Выступают в «Зальмроре» и игроки из Англии, Чехии, Албании, но всё это футболисты не очень известные. Есть в команде и нападающий сборной Грузии Георгий Гудушаури. Ему здесь тяжело, он нечасто появляется в составе. Георгий – игрок хороший, с мячом всё умеет делать, но вот в борьбе, которой здесь немало, проявить себя в полной мере не может. Меня же жёсткая силовая игра не смущает. Ещё когда впервые в олимпийскую сборную Союза попал, стал по совету Бышовца штан­гой заниматься. С тех пор ежедневно железо тягаю. И знаете, очень в игре помогает, оттеснить противника плечом для меня не проблема.

– Вы поиграли здесь уже в трёх лигах. Каков уровень каждой из них?

– В бундеслиге – очень сильный, интересный футбол, много классных мастеров, играть с ними приятно и легко. Во второй лиге уровень намного ниже, тут только два-три клуба по классу приближаются к бундеслиге. В остальных же командах в основном борьба и беготня. В третьей лиге почти то же самое, разница между 2-м и 3-м дивизионами очень незначительна. По моему глубокому убеждению, играть в бундеслиге намного легче – там люди думают, сами играют и другим дают. Во второй и третьей лигах соображают намного медленнее, и, если противник за тобой не успевает, спокойно может и по ноге врезать.

– А как в третьей лиге с оплатой?

– Если бы у меня не было троих детей, мне бы вполне хватало.

– Что бы вы могли посоветовать игрокам из бывшего Союза, собирающимся попробовать силы в немецком футболе?

– Прежде всего, нужно иметь хорошего менеджера, который, с одной стороны, знает все нюансы немецкого футбола, а с другой – прекрасно понимает советский образ мышления. Кстати, моя фирма собирается в дальнейшем ещё и предлагать игроков из бывшего СССР немецким командам. А ещё нужно быть очень хорошо физически и морально подготовленным, ведь здесь всё время борьба, причём не только на футбольном поле.

 

Чуден «Днепр»

 

– И всё-таки лучшие свои годы как футболист вы провели в «Днепре». Чем объясните, что эта команда, ранее сражавшаяся в основном за место в высшей лиге, в восьмидесятых годах стала одним из лидеров советского футбола?

– Так совпало, что в городе в одно и то же время подросло целое поколение классных игроков. Многие считают, что это результат плодотворной работы школы «Днепр-75». Связь, конечно, какая-то есть, но, думаю, в большей степени это всё-таки стечение обстоятельств. Мы с Олегом Протасовым ещё пацанами обыгрывали всех на нашей Рабочей улице, а потом на отборе в секцию «Днепра» забили по пять голов.

– Многие связывали наступление эры «Днепра» с именами Емеца и Жиздика...

– Конечно, когда пришли Емец и Жиздик, материально футболистам стало лучше. Эти люди, уверен, хорошо бы вписались в капитализм, если б родились на Западе, стали бы мультимиллионерами. У них были хватка, сообразительность, проницательный ум, необходимая доля авантюризма, в общем – всё, чтобы делать деньги. Быть может, Емецу немного не хватало интеллигентности, деликатности, после того как мы стали чемпионами, он, похоже, чуть-чуть зазнался, но в принципе это был нормальный мужик, знающий толк в футболе. Жиздик же был у нас министром финансов, он чётко знал: кто, что, сколько, когда, кому, с кем. Зарплату игроки получали относительно небольшую, всё измерялось квартирами, количеством купленных по госцене машин. Причём приезжим условия создавались получше, это входило в программу селекционной работы. Я, коренной днепропетровец, за всё время в «Днепре» купил только две машины, одну из которых оставил себе.

– Команда, наверное, чувствовала и поддержку сверху?

–Высшее партийное руководство области, насколько я помню, не очень нами интересовалось, а вот Кучма, возглавлявший тогда Южный машиностроительный завод, при котором был «Днепр», сделал много хорошего для команды, для игроков. Но в особом покровительстве мы и не нуждались. Футболисты были в городе настолько популярны, что все двери для них открывались мгновенно. Без проблем решались вопросы в ГАИ, милиции, гастрономе – везде.

– В своё время всю футбольную общественность страны взбудоражил переход лучших игроков «Днепра» Литовченко и Протасова в киевское «Динамо». Как отреагировала на это команда?

– У нас все уже давно знали, что Гена с Олегом уйдут из «Днепра». Ведь играть за киевское «Динамо» считалось очень престижным, открывались широкие перспективы в сборной. Всё это было понятно и воспринималось нами нормально. Никто никогда не говорил, что Гена с Олегом предатели, все остались с ними в прекрасных отношениях, мы же всё-таки профессионалы. Ну а что касается газетной шумихи, то это тоже в порядке вещей. И чем она больше, тем лучше. Народ ещё активнее начинает интересоваться футболом. В Германии тоже так, если кто-нибудь из игроков или тренеров чихнул, в тот же день об этом в газете прочитаешь.

– А чем объясните, что после ухода Литовченко и Протасова команда сразу же выиграла чемпионат страны?

– Каждый футболист хотел доказать, что и без лидеров клуб может сыграть здорово. Уровень наших игроков это позволял, в «Днепре» состав тогда был очень крепкий. Ну ушли два человека – костяк-то остался. Кстати, здесь, в бундеслиге, немало случаев, когда команда без ярких звезд добивается успеха. В 1991 году, например, «Кайзерслаутерн», где не было ни одного игрока сборной, стал чемпионом страны – за счёт ровного состава, огромной самоотдачи каждого футболиста, поддержки болельщиков. Нечто подобное случилось в 1988 году с «Днепром», который был отлично организован, сбалансирован, в котором была прекрасная дружеская обстановка. Лично для меня тот сезон стал в какой-то степени экзаменом на зрелость, который удалось достойно выдержать.

Да, в 1988-м у нас всё получалось. Помню, в последней игре мы встречались дома с минчанами, матч для команды не имел никакого значения – «Днепр» уже обеспечил себе золотые медали. Основной состав тогда улетел в Марокко, а мне, у которого за плечами была в том году ещё и Олимпиада, разрешили остаться. На игру с минчанами, выставившими Алейникова, Гоцманова, Зыгмантовича и других, вышло четверо дублёров, пятеро 16-летних юношей из школы «Днепр-75» и я с Башкировым. Не поверите, наш вратарь, совсем ещё пацанёнок, до штанги допрыгнуть не мог. Матч начался так, как и должен был – мы сразу два гола пропустили. Но я с Башкировым ребят встряхнул, и они попёрли так, что в первом же тайме сравняли счёт. А во втором мне удалось забить два гола, и в итоге мы победили – 4:3. То-то смеху было.

После игры, помню, подошёл ко мне молодой журналист из комсомольского издания и стал расспрашивать. Я тогда к его удовольствию и про девиз мушкетеров вспомнил – «один за всех, и все за одного», и про роль комсомольской организации сказал. В общем, веселился. Когда он меня спросил, с какой точки и какой ногой люблю забивать голы, то я с серьёзным, насколько мог, видом ответил: «Любимая дистанция – 30 сантиметров от линии ворот, а бью по мячу только левой, потому что правая у меня для ходьбы». И он потом все эти мои откровения опубликовал.

Ну а закончили мы тот сезон, как обычно, – откупили один из ресторанов и там расслаблялись. У нас в принципе проблем с режимом не было. Конечно, мы, молодые ребята, любили погулять, отдохнуть, но меру, как правило, знали. Всё это прекрасно понимал сменивший на посту старшего тренера Владимира Емеца Евгений Кучеревский, который очень много сделал для создания в команде нормальной атмосферы. На мой взгляд, настоящий тренер должен не только глубоко понимать футбол, но и обладать хорошими человеческими качествами, быть тонким психологом. Всё это сочеталось в Кучеревском. Но всё-таки самым лучшим, можно сказать, идеальным, для меня тренером был Бышовец.

 

На море был штиль, но теплоход качало

 

– Рабочие контакты с Анатолием Фёдоровичем у меня начались ещё весной 1986 года на сборах олимпийской команды перед отборочным турниром к Играм в Сеуле. Бышовцу уже тогда удалось создать в коллективе отличный психологический климат. Анатолий Фёдорович очень душевно относился к каждому игроку, возился со всеми чуть ли не как с детьми. Он терпеливо, спокойно, простыми словами объяснял задачи на тренировку, игру, совсем необидно говорил об ошибках, допущенных футболистами, и если те чего-нибудь натворили – на поле или вне его, то прямо как детям грозил им пальчиком. А ещё он умел ждать – никогда не спешил списывать футболиста даже после тяжёлой травмы, всегда давал ему два-три шанса проявить себя. Прислушивался Анатолий Федорович и к мнению ребят. Я и ещё 2-3 игрока всегда входили в его команде в тренерский совет, и если мы говорили, например, что футболисты устали, что хорошо бы снизить нагрузки, он сразу давал передышку. Такого не было, чтобы он упирался или шёл напролом. И ребята, конечно, ценили такое отношение.

Первый отборочный матч к Олимпиаде в Сеуле мы проводили в 1986 году в Норвегии. Я был тогда капитаном команды. Перед игрой у меня, нападающего, Бышовец спросил: «Ты можешь сегодня сыграть в полузащите?» Я ответил: «В «Днепре» в матчах с командами подшефных колхозов я играл даже вратарём, и никто не умел так красиво, как я, пропускать всем на радость голы. Так что, думаю, в полузащите тоже справлюсь». И получилось действительно неплохо. Я тогда практически весь отборочный цикл отыграл, правда, в основном всё-таки в нападении. И надо же было такому случиться, что в декабре 1987 и в апреле 1988 годов у меня дважды рвались связки. Уже и не надеялся успеть войти в строй к Олимпиаде. Но Бышовец, спасибо ему, меня ждал, и в конце концов я успел восстановиться.

– Сегодня, спустя восемь лет после Игр XXIV Олимпиады, золото сеульской пробы оценивается особенно высоко. Ведь за итальянцев, которых вы одолели в полуфинале, выступали Тассотти, Феррара, Эвани, Риццителли, Карневале, Вирдис, а цвета сборной Бразилии – соперника по финалу – защищали Ромарио, Бебето, Жоржиньо, Таффарел...

– Но у нас тоже подобралась отличная команда. Михайличенко, Добровольский тогда были настоящими звёздами, под стать им оказались и другие. К тому же здорово сработала тактическая система, которую применил Бышовец. Номинально мы играли с одним нападающим, я был всегда впереди. Но фактически в атаке было трое – Михайличенко с Добровольским моментально подключались в нападение, и это являлось для соперников сюрпризом. Сборная была прекрасно физически подготовлена и без труда поддерживала нужный темп во всех матчах. Ну а самое главное – мы очень хотели победить. Конечно, этого хотели все, но наша команда, наверное, больше других.

– Наши болельщики, без сомнения, никогда не забудут финальную игру сеульской Олимпиады, в которой советская сборная взяла верх над бразильцами. Очень хотелось бы послушать рассказ об этом матче его непосредственного участника.

– Никакой накачки перед игрой не было. Конечно, все волновались – на предматчевой установке Бышовец даже забыл назвать состав команды. Впрочем, все и так знали, кто выйдет на поле. В перерыве после относительно равного первого тайма, в котором, однако, Ромарио всё-таки вывел бразильцев вперёд, мы уже успокоились. Анатолий Федорович указал на ошибки и сказал, что надо продолжать действовать в том же ключе, но быть повнимательнее в обороне. Самое трудное началось после того, как во втором тайме Добровольский с пенальти сравнял счёт. Бразильцы технически нас превосходили и практически прижали к воротам. Но каждый из нас, что называется, костьми ложился. В общем, отбивались как могли и, слава Богу, дотянули до дополнительного времени. Ну а потом все помнят, что произошло. Дима Харин выбил мяч от ворот, я в борьбе на втором этаже оттеснил соперника, мяч чиркнул у меня по волосам и отскочил к Юрию Савичеву, который и забил победный гол. Спустя какое-то время, анализируя тот эпизод, я снова и снова с огромной благодарностью вспоминал Бышовца. Я уже говорил, что именно он порекомендовал мне когда-то заниматься со штангой, чтобы увереннее чувствовать себя в единоборствах. И надо же, в решающий момент финального матча Олимпиады тот его совет, которому я неукоснительно последовал, привёл в итоге к победному голу.

Нашему счастью не было предела. Мы так хотели выиграть!.. Гела Кеташвили после первой половины дополнительного времени даже победно вскинул руки и побежал к тренерам – забыл, что впереди ещё 15 минут.

А по-настоящему праздновали потом на теплоходе «Михаил Шолохов», на котором жили в дни Олимпиады. В тот вечер на море был штиль, но огромный океанский лайнер качало, это так наша команда плясала вместе с моряками. Гуляли всю ночь, утром не могли проснуться и даже опоздали немного на награждение. Но медали нам, конечно, вручили. Моя сейчас – в Днепропетровске. Не забыть бы в свой ближайший приезд на Украину медаль забрать, всё-таки очень хочется показать её Сильвии.

Ефим ШАИНСКИЙ

Виттлих.

ВЛАДИМИР ЛЮТЫЙ:

«МОЕЙ КОМАНДОЙ НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ «ДНЕПР»

«Команда» (Киев, 15.08.2001)

Июль 2001 года. Во Дворце спорта «Метеор» проходит чествование «Днепра» – команды, завоевавшей по итогам 10-го чемпионата Украины бронзовые награды. Изрядно подзабытый в последнее время днепропетровскими болельщиками праздник. Нынешнее зрелище возвращает многих его участников в середину восьмидесятых – тогда едва ли не каждый год «Днепр» давал для подобных праздников «золотые», «серебряные» и «бронзовые» поводы. И среди тех, кто на сцене, составляющих нынешний «Днепр», и среди тех, кто в зале, в числе приглашённых гостей, есть тренеры и игроки, непосредственно причастные к тем незабываемым победам. К этой когорте принадлежит Владимир Лютый. Его по-прежнему помнят и любят болельщики команды, аплодисментами встретившие проведшего 12 лет в Германии экс-форварда «Днепра».

Журналистский интерес к Владимиру не случаен: совсем немного известно о немецком этапе его футбольной карьеры. Мы, например, не сразу смогли припомнить все немецкие клубы, в которых довелось играть Лютому, а уж о том, чем он занимается в последние год-два, и вовсе не было слышно. Многочисленные вопросы корреспондентов «Команды» Владимир Лютый, приехавший ненадолго с семьей в Днепропетровск, без ответов не оставил.

– Владимир, как часто вам удается бывать в Днепропетровске, и какова цель ваших поездок: встреча с родными и близкими, деловые переговоры?

– Когда как. Иногда мои приезды связаны исключительно с бизнесом, а сейчас, например, помимо деловых переговоров появилась возможность привезти в Украину на время отпуска и семью. В последний раз мне довелось побывать в Днепропетровске в декабре минувшего года, но в будущем, видимо, ситуация несколько изменится, и мне придется чаще курсировать из Германии в Украину с деловыми поездками.

– Давайте более подробно поговорим о немецком этапе вашей футбольной карьеры, тем более что после отъезда Лютого из «Днепра» в конце 1989 года в «Шальке» о вас мы могли узнать совсем немного. Буквально на днях в одной из российских газет появилось интервью с вашим бывшим одноклубником по «Шальке» Александром Бородюком. Он, например, признался, что попал в немецкий клуб вовсе не по своей воле, а по желанию руководства московского «Динамо». А как было с вами?

– Любой футболист хочет уехать в зарубежный клуб. В 1989 году благодаря выступлениям «Днепра» на международной арене мы уже имели некоторое представление об уровне футбола и жизни за границей. Хотелось попробовать, испытать себя там.

– «Шальке» был единственным вариантом для начала вашей зарубежной футбольной карьеры?

– Скажем так, интерес ко мне проявляли несколько клубов из Англии, Испании, Австрии, но представители «Шальке» сработали более оперативно.

– Насколько мы знаем, подписание контракта с клубом из Гельзенкирхена состоялось в одной из гостиниц Инсбрука, где остановился «Днепр» в преддверии матча розыгрыша Кубка чемпионов с «Тиролем».

– Совсем не так. После встречи с «Тиролем» ко мне подошли тренеры «Шальке» Нойрурер и Фишер и поинтересовались, хочу ли я перейти в их клуб. Мы договорились о том, что контракт будет подписан обеими сторонами в Германии, куда я должен был прибыть на просмотр спустя буквально несколько дней. 11 ноября 1989 года я приехал в Гельзенкирхен, немцы в течение пяти дней присматривались ко мне на тренировках, а 16 ноября я подписал свой первый контракт с зарубежным клубом. До конца года я успел провести за «Шальке» пять игр.

– И стали, таким образом, одноклубником Александра Бородюка…

– Да, Бородюк к тому времени уже два месяца находился в «Шальке». Саша делился со мной, пусть и небольшим, «немецким» опытом. Мы с ним были практически всё время вместе, держались друг друга.

– В спортивной прессе тогда писали, что вы третьим из советских игроков после Бородюка и Беланова подписали контракт с клубом бундеслиги. Но ведь в сезоне-1989/90 «Шальке», кажется, выступал во второй бундеслиге, заняв по итогам первенства пятое место…

– Вы правы. Лишь в следующем сезоне «Шальке» удалось победить в чемпионате второй лиги и выйти в бундеслигу.

– И как проходила адаптация Владимира Лютого к немецкому футболу во второй лиге?

– Непросто. Уровень немецкой второй лиги соответствовал высшей лиге чемпионата Союза. Я сам не ожидал такого. Вся контрактная система в Германии, кстати, направлена на то, чтобы футболист, выступающий в основном составе своей команды, мог получать приличные деньги, в отличие от игрока, сидящего на скамейке. Так что приходилось несладко в борьбе за место в «основе» «Шальке».

– А чем в те годы отличался немецкий футбол от советского?

– Представьте себе, что тогда в каждой немецкой команде были лишь один-два игрока ниже меня ростом, остальные – под стать мне или выше. Я не был высоким футболистом в Германии, но имел неплохие данные для немецкого футбола. Это в Союзе меня считали гренадером, и я выгодно отличался своими физическими кондициями, используя их для пользы команды, а в Германии этим некого было удивлять, поэтому приходилось перестраивать свою игру и придумывать, за счёт чего ещё можно переиграть соперника.

– Вряд ли мы ошибёмся, если скажем, что «Днепр» стал по-настоящему «вашей» командой. А по отношению к какому из немецких клубов можно сказать то же самое?

– У меня нет в Германии «своего» клуба, такого, каким был «Днепр». Тем не менее, практически во всех немецких командах, где я играл, у меня сохранились дружеские отношения с тренерами, футболистами и руководителями клубов. Куда бы я ни приезжал, везде встречают с распростёртыми объятиями. Конечно, более всего запомнилось время выступлений за «Шальке» – всё-таки мой первый немецкий клуб, мои первые немецкие болельщики.

– С чем вы связываете тот факт, что ни в одной немецкой команде Владимир Лютый не смог задержаться надолго – сезон-два, и Влади, как вас называли в Германии, оказывался в новом клубе?

– Проблемы у меня возникали во многом из-за отсутствия личного менеджера. На этом я много потерял. Хотя в каждом клубе, где я играл, проблемы носили различный характер. Длинная история…

– Тогда давайте начнём с «Шальке». Что у вас не заладилось в этой команде?

– Произошла смена тренера, пришел новый наставник – Ристич, захватив с собой югославского игрока, который стал третьим иностранным футболистом в «Шальке». Кто-то из нас оказался лишним, ведь по немецким футбольным законам играть на поле имели право лишь двое легионеров.

– И вы с Бородюком стали конкурировать за место в основе?

– Совершенно верно. Ристич стал то меня в состав ставить, то Сашу. И хотя югослав не был лучше нас, он играл практически всегда, ведь тренер его из «Баварии» взял за сумасшедшие деньги. Такова была политика, а политика делает футбол везде, не только в Германии.

– И что же дальше?

– Являясь по контракту игроком «Шальке», я ушёл оттуда в «Дуйсбург», где провёл один сезон – он получился у меня совсем неплохим. Шесть забитых мячей в бундеслиге, хорошая пресса, игры за сборную в 1992 году.

– В таком случае, что помешало «Дуйсбургу» выступить в том чемпионате более успешно, ведь ни вы, ни ваши одноклубники не были в восторге от того, что клуб занял в первенстве предпоследнее место и понизился в классе?

– Несмотря на 30-летний возраст, я был одним из самых молодых футболистов в «Дуйсбурге» – вот и добрая половина ответа на ваш вопрос. В команде не было молодёжи, а 36-летним игрокам было трудно тягаться с куда более молодыми соперниками. Тем не менее, первый круг мы закончили на втором месте и «посыпались» только после зимнего перерыва. У ребят иссякли силы и энергия, мы стали раз за разом пропускать решающие мячи в последние 15 минут матчей. Если не верите – посмотрите статистику того сезона. Попробовали убрать одного тренера, поставить другого – не помогло.

– Вы не считаете, что ваша карьера после ухода из «Шальке» не сложилась: ведь если не ошибаемся, почти все клубы, в которых вам довелось играть: «Дуйсбург», «Бохум», «Рот-Вайсс Оберхаузен» – затем понижались в классе?

– Не совсем так. Знаете, чтобы понять, почему моя карьера в Германии не удалась в полной мере, надо опять вернуться к тому времени, когда я выступал за «Шальке». Тогда я ещё не знал футбольных законов, существовавших в Германии, в той мере, в которой мне это было необходимо. Был момент, когда «Шальке» предлагал мне продлить контракт на один год, но срок этого соглашения меня не устроил. Затем руководство «Шальке» потребовало за мой трансфер слишком высокую сумму – по тем временам это было 1,5 миллиона марок, и я, по сути, не знал, что делать в подобной ситуации. Многие клубы бундеслиги, те же «Гамбург» и «Бохум», предлагали тогда трёх-четырёхлетние контракты, полностью меня устраивающие, но эти команды напрочь отпугивала сумма моего трансфера.

– А вы не пробовали договориться с президентом «Шальке» о снижении этой суммы?

– Ещё сколько раз пробовал. Но тот стоял на своём: или контракт с «Шальке» на год, или мой новый клуб платит 1,5 миллиона марок. Президента в какой-то степени тоже можно было понять: руководство клуба хотело «отбить» деньги, вложенные когда-то в моё приобретение.

– Но в том же «Бохуме» вы в итоге транзитом через «Дуйсбург» оказались.

– Там совсем другая история была. Сезон в бундеслиге стартовал, по контракту я всё ещё принадлежу «Шальке», но реально у меня нет команды, деньги мне, естественно, не платятся. В этой ситуации мне бы не помешал хороший футбольный менеджер! Такого у меня не было, и я доверился одному знакомому, который, как я считал, был знаком со всеми подобными юридическими нюансами. Он надоумил меня пойти к президенту «Шальке» и сказать примерно следующее: «Если вы не понизите сумму моего трансфера, то я подпишу контракт с клубом третьей-лиги. И пусть я в течение трех месяцев по немецким законам не буду иметь права играть, но затем вы за меня ничего не получите». Видимо, эта угроза с моей стороны на них подействовала, потому вскоре я оказался в одном из турецких клубов. Тогда я не мог и предположить, что оказался в Турции к своему несчастью.

– ?!

– Мой знакомый, о котором я уже упоминал и которому я доверял, подыскал мне турецкий клуб «Бурсаспор». Команда готова была подписать со мной двухлетний контракт с хорошей зарплатой. В итоге турки заплатили за меня «Шальке» полмиллиона марок, и такая же сумма стояла в моём индивидуальном контракте. За два года получалось вполне нормально. Мой знакомый уверил меня, что можно подписывать контракт с турками – я и подписал. Уже потом понял, что с турецкими клубами быть столь наивным нельзя, надо требовать, чтобы половину причитающейся по контракту суммы те перечисляли ещё до его подписания – иначе сразу обманут. Со мной так и вышло. Я приехал в Турцию, они мне дают на подпись свидетельство, в котором должен подтвердить, что абсолютно здоров. Я турецкого языка не знаю, поэтому с легким сердцем бумагу эту подписываю. А на деле сам подписываю себе приговор, ибо эта бумага оказывается контрактом с «Бурсаспором», где оговорена моя ежемесячная зарплата, скажем, в 100 долларов. Оказывается, что контракт, заключённый мною в Германии, не имеет юридической силы, а вот тот договор, что я подписал уже на территории Турции, только в расчет и принимается. Так что с первого дня в Турции у меня начались проблемы.

– И какое продолжение имела эта ситуация?

– Я пробыл в Турции месяц, и когда несколько раз подходил к руководству клуба относительно своей первой зарплаты, то меня кормили «завтраками»: «Вот завтра мы тебе и квартиру подыщем, и машину дадим, и деньги положенные». Естественно, начались конфликты. К тому же, играя за «Бурсаспор» свой первый матч, я получаю тяжелейшую травму. Меня просто сломали, прыгнув сзади в ноги. По контракту турецкий клуб обязан был оплачивать мне перелёты в Германию и моё лечение, но, как вы сами понимаете, всё это мне пришлось делать за свой счёт. Пока я занимался лечением за собственные деньги, мои дорогие турецкие друзья резво начали чемпионат, выиграли четыре стартовых матча и ненавязчиво дали мне понять, что больше они в услугах футболиста Владимира Лютого не нуждаются и готовы отпустить меня на все четыре стороны. Сезон в Германии к тому времени шёл вовсю, но на второй круг первенства мне удалось найти себе команду – как раз тот самый «Бохум», о котором вы вели речь. Отыграл я за них полсезона, но нарвался на конфликт с тренером команды.

– Из-за чего?

– Скажем так, из-за Серёжи Башкирова. Сергей приехал в «Бохум» на просмотр, не понравился тренерам команды, но наш наставник в дальнейшем поступил совершенно непорядочно. Во все те клубы, где еще пытался устроиться Башкиров, этот тренер звонил своим коллегам и предупреждал: «Не берите этого русского, он – плохой футболист». Мы от него такой подлости никак не ожидали, ведь нам в лицо он сказал примерно следующее: «Ребята, если Сергей найдёт себе какой-то клуб, вы позвоните мне, я дам ему хорошую характеристику». На самом деле вышло наоборот. Он нас долго бы за нос водил, но один из тренеров клуба, где просматривался Башкиров, позвонил мне и всё рассказал. Тут я, конечно, не вытерпел, и всё, что думал по этому поводу, ему в личной встрече и изложил. После этого я не то, что в «основу», даже в заявку «Бохума» попадать не стал.

– И оказались уже в клубе второй лиги «Рот-Вайсс Оберхаузен»…

– Так ведь «Бохум» тоже туда скатился, заняв в бундеслиге в сезоне-92/93 16-е место. И хотя контракт предусматривал два года сотрудничества, мы по обоюдному согласию его расторгли. Меня пригласили в «Оберхаузен», и я туда пошёл, играть во второй лиге. Но, видимо, судьба меня продолжала испытывать, потому что руководство клуба со мной двойной контракт заключило. Пока я играл – всё было нормально, а как только перестал из-за травмы выходить на поле, руководство клуба решило не выплачивать мне деньги, положенные по рекламному контракту. Опять же, подвело моё незнание немецких законов: согласно им я не имел права заключать контракт на какую-то ещё работу, кроме собственно футбольной. И боссы «Оберхаузена» это прекрасно знали.

– Владимир, получилась забавная картина. И в «Шальке», и в «Бурсаспоре», и в «Рот-Вайс Оберхаузене» вас подводило одно и то же. Неужели к этому времени нельзя было обзавестись хорошим менеджером?

– Хороший менеджер в Германии стоит очень хороших денег. Но после этого случая, когда меня, что называется, во второй раз «опустили», я сам засел за изучение нужных книжек. И результат был вполне ощутимый: когда в 1997 году я из Германии в «Днепр» переходил, то выиграл на этом порядка 10 тысяч долларов.

– Тогда вы приняли приглашение главного тренера команды Вячеслава Грозного и сыграли в финале Кубка Украины против донецкого «Шахтёра». Не считаете ли тот свой приезд авантюрным, ведь, по сути, вы мало чем смогли помочь днепропетровской команде?

– Не думаю, что это можно назвать авантюризмом. Если бы меня тогда не достала травма, полученная в игре чемпионата с ЦСКА в Киеве, то всё могло сложиться по-иному. Я прекрасно помню, что отзывы о моей игре с армейцами были положительными, но сразу после того поединка почувствовал себя плохо: воспалился ахилл. Обидно вдвойне, ведь мне тогда хотелось сыграть за днепропетровцев не только в кубковом финале, но и во всех оставшихся матчах чемпионата. Я был готов к этому.

– Вернёмся к вашей немецкой карьере. Мы остановились на «Оберхаузене» – он стал вашим последним немецким клубом?

– Отнюдь. В тот момент я наконец-то познакомился с хорошим менеджером, венгром по национальности, который жил в Берлине и пристроил меня в «Унтерхахинг». Там я отыграл до конца сезона, забив 10 мячей. Условия в команде были великолепные, но у меня был контракт, предусматривающий его продление на три года, если бы клуб добился права играть во 2-й бундеслиге. К сожалению, «Унтерхахингу» этого сделать не удалось, к тому же в межсезонье команда сменила тренера, который меня в составе откровенно не видел. До 1996 года я ещё поиграл в региональной лиге за клуб из Трира, в очередной раз травмировался, надорвав крестообразные связки, а затем уже доигрывал в командах оберлиги. В тот момент стал задумываться над тем, как в дальнейшем можно зарабатывать достойные деньги уже не футболом, а ведением собственного дела.

– Совсем недавно нам довелось общаться с Виктором Скрипником, и мы узнали, что стать бизнесменом и выдержать конкуренцию в деловом мире Германии не так-то просто. Как проходило ваше вхождение в бизнес в стране, где далеко не всем деловым партнерам можно доверять?

– Знаете, я себя перестраховываю. Занимаюсь автобизнесом – у меня сложились хорошие отношения с «Мерседесом», этим я пользуюсь, отправляя машины на продажу из Германии в Украину или Москву. А что до трудностей при вхождении в немецкий бизнес, то, понятное дело, они были. Самое главное, знать нюансы немецкого налогообложения.

– Вы настоящих друзей смогли обрести в Германии или они все остались на родине?

– У меня в жизни один настоящий друг – моя жена Наташа. С ней я могу обсудить любые проблемы. Мне повезло, что я нашёл её. Без Наташи было бы намного тяжелее.

– А Наташу нашли в Германии или на Украине?

– В Испании. Приехали мы с одной немецкой командой из Кёльна в 1998 году на Мальорку отдохнуть после сезона. Увидел красивую девушку, подошёл и спросил: «Вы говорите на немецком?» Потом выяснилось, что мы оба из Днепропетровска. Наташа, правда, мне сразу не поверила, решила проверить и поинтересовалась у меня, какая улица главная в нашем городе (проспект К. Маркса – прим. авт.). Испытание я прошёл, и знакомство состоялось.

– Наташа до знакомства с вами интересовалась футболом?

– Она мне потом сама призналась, что футболом не слишком увлекалась, но четыре фамилии игроков «Днепра» у неё были на слуху: Таран, Протасов, Литовченко и… Лютый.

– И последний вопрос. Какой вам представляется ваша жизнь в ближайшие год-два?

– И футбол, и бизнес – всё вместе. Пока, правда, с уклоном на бизнес, ведь сейчас этим я зарабатываю себе на жизнь. А как всё сложится дальше, поживём – увидим.

Алексей Зоров,

Дмитрий Пелин.

КАК ДЕЛА?

ВЛАДИМИР ЛЮТЫЙ

«Спорт-Экспресс» (Москва, 05.09.2003)

– Живу с семьей в Кёльне, – рассказывает Владимир. – Жена Наташа тоже из Днепропетровска, а познакомились в Испании. У нас двое детей: Анастасии четыре года, Максиму – год.

– Чем занимаетесь?

– С января тренирую команду пятой германской лиги «Блау-Вайсс» из Брюля – это городок под Кёльном, известный своим «Фантазия-ландом», парком наподобие «Диснейленда». До меня клуб был на грани вылета из дивизиона, но при мне в 11 играх добыл 20 очков и был спасён.

– Наверное, и сами играли? Помню, несколько лет назад вы ещё забивали за одну из кёльнских команд, которую возглавлял Виктор Пасулько…

– Нет. Поигрываю лишь в матчах ветеранов – вместе с тем же Пасулько, Литтбарски, Польстером. Зрителей собирается немало, а сборы идут на благотворительные цели.

– Неужели в Германии, чтобы нормально существовать, достаточно зарплаты тренера команды пятой лиги?

– Конечно, нет. У меня ещё фирма по торговле автомобилями. В основном поставляю машины в Финляндию, Россию, на Украину.

– Но в России резко повысили пошлины на ввоз иномарок…

– Я в основном торгую «мерседесами». Уверен, людей, которые в состоянии купить такую машину, повышение пошлин не отпугнёт.

– Вернёмся к футболу. Игроки «Блау-Вайсса» знают, что Владимир Лютый – олимпийский чемпион?

– Сам своим подопечным об этом не рассказывал. Но о том, что их тренер выступал в бундеслиге, они знают наверняка.

– А футбол вам снится?

– Конечно. Правда, раньше снилось, что играю, а теперь – что сижу на тренерской скамейке. Кстати, в Германии с отличием закончил тренерские курсы и получил лицензию, дающую право работать с командами третьей лиги. Посмотрю, как у меня в «Блау-Вайссе» пойдут дела. Если всё будет нормально и появятся предложения из других клубов, наверное, пойду учиться дальше. Пасулько, например, закончил тренерскую школу, после которой можно работать и с командами бундеслиги… Правда, проявить себя в «Блау-Вайссе» непросто – играют за него рабочие, студенты, маклеры, владельцы небольших фирм, тренируются три раза в неделю. За это время многому не научишь – работаю главным образом над физическими кондициями игроков, знакомлю с некоторыми тактическими приемами.

– О работе в бундеслиге не мечтаете?

– С моим опытом можно было бы уже и сейчас работать в команде высшего эшелона. Но попасть туда нереально. Представьте, немец приедет в Россию учить русскому языку… И всё-таки надеюсь на лучшее. Человек всегда чего-то достигает, если тратит на своё дело много времени и по-настоящему хочет добиться цели. Чтобы пробиться здесь наверх, нужно сначала поработать с любительскими командами. Тем более что пятая германская лига – уровень довольно приличный.

– А паспорт у вас немецкий?

– Нет, украинский. Зачем мне германское гражданство?

– За футболом на постсоветском пространстве следите?

– Конечно. У меня в квартире антенна, позволяющая смотреть телепередачи из России и Украины. Замечу, что в России уровень многих клубов значительно вырос – не зря в футбол вкладываются немалые деньги. На Украине же борьба в основном идёт лишь между двумя командами…

– А с кем из футболистов вашего поколения общаетесь?

– Довольно часто болтаем по телефону с Юрой Савичевым – он живёт в Гамбурге, работает консультантом в одной из местных команд. Вспоминаем Сеул. Только сейчас по-настоящему начинаем понимать, на какую вершину взобрались в 88-м…

ДНЕПРОВСКИЕ И НЕМЕЦКИЕ ГОДЫ

ВЛАДИМИРА ЛЮТОГО

Пресс-служба ФК «Днепр» (30.03.2009)

Говоря о Владимире Лютом, меньше всего хотелось бы его назвать монументально-пафосно «человек-эпоха «Днепра»», однако в применении к днепропетровскому клубу это было бы абсолютным попаданием в десятку. Ведь только Владимир и нынешний наставник голкиперов «Динамо» Сергей Краковский играли в «Днепре» абсолютно в каждом из 80-х годов. Габаритный форвард днепрян по окончании сезона 1989 года подписал контракт с немецким «Шальке», после чего его срок пребывания в родной команде остановился на ровной отметке в десять лет. Краковский отыграл ещё два оставшихся первенства Союза, но при этом в силу того, что Сергей какие-то годы «сидел» под Валерием Городовым, именно Владимир Лютый является единственным обладателем абсолютно всех завоеванных «Днепром» наград советского времени. Кроме того, навсегда форвард вошёл в историю клуба как его рекордсмен по количеству сыгранных игр в чемпионате СССР.

Около недели Владимир, уже почти двадцать лет живущий в Германии, гостил в родном Днепропетровске, пользуясь повышенным вниманием со стороны журналистов. С этого и началась беседа с ним.

 

Футбол отвоевал меня у баскетбола

 

– Владимир, наверное за дни пребывания в Днепропетровске вы дали больше интервью, чем за всё последнее время…

– Действительно, пообщался с очень многими журналистами. Давал интервью и печатным изданиям, и телевизионщикам.

– Появились ли такие вопросы, на которые уже надоело отвечать?

– Много однотипных вопросов «что я делаю», «чем занимаюсь», «почему я приехал в Днепропетровск».

– Предыдущий ваш приезд был связан с участием в «Матче чемпионов», которым открывалась «Днепр-Арена». А до этого давно были в Днепропетровске?

– В своём родном городе я бываю регулярно раз-два в году и даже больше. Последнее время я уделил тренерской учёбе и теперь, когда всё позади, могу себя здесь презентовать как тренер, способный поработать на постсоветском пространстве.

– То есть исходя из частоты вашего пребывания в городе, изменения, происходящие в нём, сильно воображение не поражают?

– Абсолютно.

– Когда выходите на улицу, вас узнают?

– Да, но это в основном болельщики старшего поколения. Это конечно приятно, и я стараюсь этим людям уделить какое-то внимание.

– Вы проводили открытую тренировку для юных футболистов. Сравнивали ли условия для их роста с теми, когда сами начинали играть?

– Как ни парадоксально, в наше время условия для детей были получше. Прежде всего потому, что в городе было больше полей, причем за ними постоянно ухаживали.

– Кстати, в интернете можно почерпнуть информацию, что помимо обучения в известнейшей школе «Днепр-75» вы занимались и в 15-й спортивной школе. Можно поподробнее об этом?

– Это была не спортивная, а общеобразовательная школа. А вообще я сначала три года, начиная с семи лет, занимался баскетболом в знаменитой СДЮСШОР-5, а она и находилась на территории 15-й школы. Без ложной скромности скажу, что получалось у меня хорошо. По своему возрасту я был одним из лучших в городе. Наша школа всё время конкурировала с командой «Буревестник», за которую играл Андрей Шаптала, впоследствии многие годы успешно выступавший за киевский «Строитель». А в футбол брали с десяти лет, и когда я достиг этого возраста, записался и в эту секцию. Первые полгода я занимался и футболом, и баскетболом, но совмещать два вида было тяжело, и я сделал выбор в пользу футбола. Баскетбольный тренер затем долго мучал меня и родителей, чтобы я остался в баскетболе, но футбол в конце концов победил.

– Кстати знаете, что на днях была заново открыта реконструированная СДЮСШОР-5, и юные баскетболисты получили в своё распоряжение отличные условия?

– Да, знаю. Я слежу за местными баскетбольными новостями и вообще интересуюсь многими видами спорта.

– Возвращаясь к детским годам в футболе, в новом виде спорта сразу стало получаться?

– В принципе, да. В «Днепр-75» меня взяли с первого просмотра, но там я играл за команду старшего возраста и поэтому ушёл в школу «Вихрь», где обучался под руководством великолепных детских тренеров Анатолия Бурганова и Цалика Цадикова, которые очень много сделали для моего становления. А затем в шестнадцатилетнем возрасте вернулся в «Днепр-75», где до взрослого футбола меня доводил уже Борис Подорожняк.

– Вспомните сейчас наибольшее количество забитых вами мячей в одной игре в тот период?

– Ой, дайте вспомнить… Не то шесть, не то восемь то ли в чемпионате города, то ли на турнире «Кожаный мяч».

– Восемь на первенство города. Заявляем вам ответственно, ибо одному из нас это рассказывал родной брат, игравший против вас в этом турнире…

– Правда?! Выходит, память меня не подводит.

 

«Днепр» подняли его воспитанники

 

– От кого вам поступило приглашение во взрослую команду «Днепра»?

– От старшего тренера команды Лукашенко. Мне и ряду других игроков просто было сказано ехать вместе с основой на сборы. После них я ещё играл за юношей в чемпионате города и республики, а летом под флагом сборной Украины, за которую в основном играли киевские динамовцы, ездил на турнир в ФРГ. Вернувшись, поиграл за дубль, а затем дебютировал в основе в игре в Кишиневе против «Нистру». Этот матч положил начало победной серии «Днепра» из пяти игр. По ходу этой серии удалось забить и первый гол. Случилось это на родном «Метеоре» в игре с джизакским «Бустоном».

– Владимир, «Днепр» тогда вернулся в высшую лигу, но слава о том его составе была своеобразная. Есть такая болельщицкая байка, когда ещё до рывка наверх «Днепра» его поклонники как-то остановили Лукашенко и начали расспрашивать о причинах неудач. А он в ответ: «А что я могу сделать?! Я им говорю, что нужно режим соблюдать, а они пьют и пьют…» Ну имелись в виду наверняка так называемые «старики»…

– Наверное, ветераны где-то и собирались вместе, но я этого не видел, да и вообще в восемнадцать лет был занят своим спортивным ростом. А вообще в дальнейшем и я с определённым кругом своих партнеров куда-то ехал после игр и чего уж там, бывало что и выпивали, но всё было в нормальных рамках. Футболистам после игры, которая сама по себе стресс, обязательно надо расслабиться. Одни это делают через алкоголь, другим, может быть, нужно женское внимание. В футболе всё это присутствует, главное, чтобы всё было в меру. В советские времена, правда, у наших футболистов это было не всегда, и в этом плане в Европе было больше профессионализма, хотя те же англичане, которые после игр могут и под стол упасть, в плане выпивки, пожалуй, нашим могли дать фору.

– В высшей лиге вы забили сразу же в своём дебютном матче против донецкого «Шахтёра». Правда «Днепр» всё равно проиграл, после чего и дальше откровенно валился. Почему команде так тяжело дался переход на более высокий уровень?

– Да, это был совсем другой уровень, да и атмосфера иная, почти везде полные стадионы. А тренерский уровень Лукашенко оказался недостаточным для высшей лиги. Поэтому его и сменили уже добившиеся успехов в Никополе Емец и Жиздик. С ними пришли и хорошие игроки, которые очень нам помогли – Погорелов, Надеин, Шуршин. Благодаря этому мы и сумели сохранить прописку в высшей лиге.

– Следующий сезон для команды оказался обычным как для середняка. А затем последовал невиданный взлёт на верхнюю ступеньку пьедестала почёта. И самое главное, «Днепр», в отличие от, например, «Зенита» задержался на завоёванных рубежах. В чём по-вашему заключался феномен команды?

– Я считаю, прежде всего в том, что подобралась прекрасная плеяда местных воспитанников, которые выросли в игроков европейского класса. Это и Олег Протасов, и Геннадий Литовченко, и Виктор Кузнецов, смею надеяться, что и я, а это уже сорок процентов команды. Получил приглашение в «Днепр» и Олег Таран, который был чуть постарше нас, но опять же местный воспитанник. Мы и конкурировали друг с другом, и росли благодаря этому.

– Лично у вас конкурентами по линии атаки были Протасов и Таран. А с кем из них вам было комфортнее играть в связке?

– Думаю, что с Протасовым. Олег Таран как нападающий был более эгоистичен чем Протасов. Зачастую было так, что мяч к нему попадал и его он уже никому не отдавал, правда, при этом Олег был постоянно нацелен на ворота. Я, пожалуй, был игроком несколько другого плана, более командного, что ли. По большому счёту мне было все равно, забью я или кто-то другой. Я многое делал просто для создания голевых ситуаций. Если бы тогда, как сегодня, считали голевые передачи, то была бы наглядно видна моя польза команде.

– Если на поле выходили все трое, какие обязанности были у вас?

– По-разному случалось. Тактические задания зависели от того, где играли, дома или в гостях, каким был соперник. В принципе всё равно все трое были ориентированы на атаку.

 

Помню почти все свои голы

 

– Кроме того, вы были одним из лучших союзных форвардов в игре «на втором этаже». Этот фактор учитывался при выборе тактики на игру, когда вы выходили в стартовом составе?

– В любом случае у нас немалое внимание уделялось тому, чтобы я выигрывал единоборства, сбрасывал мячи, сам играл на подборах. Ну, а если мы проигрывали по ходу игры, то конечно количество навесов в штрафную в расчёте на мою хорошую игру головой, увеличивалось. Тактика любого тренера зависит от имеющихся у него под рукой исполнителей.

– Немало голов вы забили и выходя на замену. В чемпионском году в вашем послужном списке таковых и вовсе оказалось большинство. Вообще выходить на замену и забивать – это особый дар?

– Наверное, стоит говорить не о даре, а о психологической готовности, которая должна быть у любого футболиста, чтобы выйти и моментально включиться в игру. Да, это непросто – поймать ритм игры, можно выйти и сразу задохнуться, но готовность сразу же после выхода на поле принести команде максимальную пользу обязательно должна быть. Кстати, тогда в 83-м году, когда мне был 21 год, я уже думал, что являюсь созревшим футболистом. На самом деле сейчас понимаешь, что для футбола это ещё очень юный возраст.

– А многие ли голы из вашей днепровской карьеры помните? Например, хет-трик тбилисскому «Динамо» в 1984-м?

– Практически все. И тбилисцам тоже.

– Тогда вы наверняка должны помнить и выездной гол «звёздному» «Бордо» в розыгрыше Кубка Чемпионов 1985 года. Тогда успели подумать, что бросившийся за пущенным вами мячом чемпион Европы Баттистон может выбить его с линии ворот?

– Да, успел, хотя это естественно и длилось какое-то мгновение. А предшествовала моменту прекрасная передача вразрез Олега Тарана. Я тогда играл «под нападающими» и откликнулся на пас рывком из глубины поля, ворвавшись в свободную зону. Хорошо, что на меня выскочил Дропси, иначе было бы сложнее. А так я пробил мимо него, а потом уже стоял и ждал догонит ли Баттистон мяч на линии или нет. Слава Богу, не догнал (улыбается). Но, повторюсь, все эти ощущения и мысли форварда очень скоротечны. А бывает и другое восприятие времени. Вспоминаю, как на Олимпиаде в Сеуле мы играли в четвертьфинале с австралийцами, и Михайличенко отдал мне фланговую передачу. Я бью ногой в касание в угол ворот, а вратарь реагирует. Мне казалось, что этот момент длился долго. А недавно я пересматривал эту игру по видео и увидел, что всё произошло просто мгновенно.

– В конце 80-х годов в западной прессе появилась информация, что французские клубы в еврокубках серьёзно работали с судьями. В том матче с «Бордо» на поле было ощущение, что в составе французов 12 игроков?

– Если честно, я не помню, чтобы тогда судьи нас сильно прессовали.

– Но арбитр встречи во втором тайме не засчитал чистый гол Олег Протасова…

– Я бы не винил рефери – там вполне могла быть обычная человеческая ошибка. Да и вообще, в повторной встрече нам ведь никто не мешал обыграть «Бордо» в послематчевых пенальти.

 

На Олимпиаде победила единая команда

 

– Владимир, вы поработали с двумя самыми великими тренерами «Днепра» – Емецом и Кучеревским. Что изменилось в команде с приходом Евгения Мефодиевича?

– Прежде всего то, что Кучеревский сам проводил тренировки. Емец, конечно, был культовой фигурой для «Днепра», но в самих тренировках участие не принимал, наблюдал за ними со стороны. Плюс стал более человечным подход к нам, футболистам. Кроме того, нельзя забывать и о Геннадий Афанасьевиче Жиздике. Он сделал всё для того, чтобы в Днепропетровске был высококлассный футбол.

– Когда несколько лет назад «Днепр» феерично обыграл «Гамбург», установка Кучеревского на игру вместила и такие слова: «Вы их загоните за Бранденбургские ворота!» Можете припомнить что-то подобное от Мефодьича, может какие-то его остроты, из тех лет, когда играли под его руководством?

– Ой, его «горбушки» надо специально вспоминать (улыбается)… У него они рождались спонтанно. Мог в перерыве с улыбкой, а не упрёком, после удара выше ворот сказать: «Ты в пролетавшего воробья целился, что ли?» И всё, у человека от напряжения не остаётся и следа, и наступает необходимая раскрепощённость. Психологически это было очень важно. Сразу же появлялось желание собраться и хорошей игрой отблагодарить в том числе и своего наставника.

– Наверняка много смешных моментов было и в повседневной жизни команды. Что-то всплывёт в памяти сразу же? Может что-то было связано с 1 апреля, которое сейчас на носу?

– Как сейчас помню, как-то поздним вечером натянул на себя простыню и ходил на коленях возле угла корпуса, из которого ребята возвращались с просмотра. Эффект был ещё тот. Собралась толпа, и некоторые ребята всерьёз испугались – думали, что маячит настоящее привидение.

– Отдельные строки в вашей биографии – игры за сборные команды СССР. Сначала была олимпийская сборная. Если не ошибаемся, первый официальный матч в Норвегии вы провели в качестве полузащитника?

– Да, я играл центрального полузащитника. Бышовец спросил перед игрой: «Сможешь там сыграть?» – «Сыграю!» – «Ничего, что позиция абсолютно новая?» – «Ничего!»

– Но потом он вернул вас в нападение?

– И возвращал, и ставил на позицию левого полузащитника. А на Олимпиаде Бышовец стал использовать схему с одним нападающим, под которым действовали два полузащитника, одним из которых был я. Думаю, что с возложенными функциями справлялся – цеплялся за мяч, выигрывал много борьбы, создавал голевые моменты. Повторюсь, я был командным игроком.

– За счёт чего был достигнут тот грандиозный успех в Сеуле?

– Анатолий Бышовец был тогда одним из ведущих тренеров страны, мечтавшим достичь какой-то высокой цели. В свою команду он скрупулёзно отбирал футболистов не только по своему менталитету, но и по человеческим качествам. Ему удалось создать подбор исполнителей, заряженных общей идеей. Класс у команды был, и достаточно высокий. Оставалось объединить людей и направить их в нужное русло. Всё это Анатолию Фёдоровичу удалось.

– В финальном мачте с бразильцами вас заменили за четыре минуты до конца дополнительного времени. С какими эмоциями досматривали матч?

– А меня вообще заменили по недоразумению. У нас оставалось право ещё на одну замену, и я Бышовцу показывал знаками, что её нужно сделать, чтобы потянуть время. А он так понял, что я не могу продолжать игру и заменил меня. Когда уходил с поля (смеётся), так и сказал: «Анатолий Федорович, я не себя просил заменить, просто хотел, чтобы мы выиграли время».

– Баскетбольная Dream Team-88 двадцатилетие своей победы отмечала в прошлом году в Литве. А ваша команда собиралась по такому поводу?

– Да, мы организовали встречу в Москве. И даже провели там пару товарищеских игр. Посидели, повспоминали, пообщались. Кстати, вот эта олимпийка, что сейчас на мне (с гербом Советского Союза спереди и надписью СССР на спине. – прим. авторов), как раз с той встречи.

– Одно время ничего не было слышно о Геле Кеташвили. Все олимпийские чемпионы сейчас в «пределе видимости»?

– Абсолютно все. Cозваниваюсь и постоянно общаюсь со многими людьми из той команды, причем количество бывших партнеров по «Днепру», с кем я поддерживаю постоянную связь, даже меньше, чем таковых олимпийцев.

 

В первой сборной меня недооценивали

 

– После окончания Олимпиады вы попали и в первую сборную. Но первый товарищеский матч за неё сыграли, уже будучи игроком «Шальке». Почему?

– У меня вообще были специфические отношения с Лобановским. Он приглашал меня в «Динамо» ещё когда мне было 18 лет, дело доходило даже до каких-то угроз. Но я ни тогда, ни позже, в Киев не переехал. Поэтому Лобановский, хоть и начал вызывать в сборную, относился ко мне всё равно прохладно – не сравнить с отношением к динамовцам. Даже был такой случай, когда на сборе, не видя друг друга, мы очень сильно столкнулись с Бессоновым. Так после этого все врачи, массажисты и тренеры подбежали к нему, а в мою сторону даже никто не глянул.

– Кстати, когда вы уходили в «Шальке», Кучеревский вас уговаривал остаться?

– Нет, наоборот. Мефодьич всегда стремился, чтобы у ребят было всё хорошо. В моей ситуации он прекрасно понимал, что я серьёзно выиграю в финансовом плане, что вообще появилась возможность попробовать себя в совершенно ином футболе. И он мой переход только одобрил.

– Методика Лобановского. Что можете сказать о ней?

– Лобановский был классным тренером для своего времени. Но не стоит забывать, что ему по сравнению с коллегами было проще: в его распоряжении были все «сливки» футбольной Украины. Кто не выживал в его тренировочной системе, отбраковывался. В современном же футболе ко всем футболистам ищется индивидуальный подход. Сегодня в том своём прошлом виде тренировочная система Лобановского неактуальна и неприменима.

– Вы участвовали в двух крупнейших форумах – чемпионате мира в Италии и Европы в Швеции. И там, и там сборная сначала СССР, а потом СНГ выступила неудачно. Каковы были причины таких её выступлений?

– Моё мнение, в сборной 90-го года не было такого коллектива, как у олимпийской команды, выигравшей «золото». Было несколько разобщённых групп футболистов: киевляне, спартаковцы, легионеры. Именно в этом я вижу основную причину того, что не удалось пройти дальше группового турнира. А через два года, думаю, сыграла роль недооценка последнего соперника по группе – шотландцев. Тогда после двух ничьих с Германией и Голландией для выхода в полуфинал достаточно было ещё одной «мировой», которая, думалось, никуда не уйдёт. А после того как пропустили быстрый гол, перестроиться уже не смогли.

– В то время бытовала ещё такая журналистская точка зрения о причинах неудачи, что та команда вряд ли могла что-то выиграть, поскольку у неё в отличие от остальных не было ни флага, ни гимна…

– Это субъективное мнение. Команда была более сбалансированной, чем за два года до этого в Италии, и, повторюсь, выступила неудачно именно из-за недооценки шотландцев.

– Владимир, несколько лет назад в одном из больших интервью вы сказали, что ваша карьера в Германии не сложилась так, как могла бы, из-за отсутствия хорошего менеджера. Только ли поэтому?

– Нет, говорить надо о совокупности причин. Это и развод с первой женой, который произошёл там, в Германии. Плюс досаждали травмы. Я перенёс сложнейшие операции на крестообразных связках, на голеностопном суставе. Кстати говоря, когда меня в «Днепр» позвал Вячеслав Грозный, в игре с ЦСКА получил травму ахилла. Кое-как сыграл финал с «Шахтёром», а затем эту травму надо было лечить полгода. Понятно, что когда игроку 35 лет, тренер при таком раскладе особо рассчитывать на него не будет. Потому и не задержался в «Днепре». Вот комплекс причин, по которым не смог раскрыться полностью. Но одна из главных всё-таки, действительно, отсутствие хорошего менеджера.

 

Хочу поработать в Украине или России

 

– После окончания игровой карьеры и периода занятия бизнесом вы ступили на тренерскую стезю и поработали несколько лет в Германии. Можно ли сказать, что сейчас, в нашем глобализированном мире немецкая тренерская школа сохранилась?

– Вполне, и я являюсь её сторонником. Даже когда несколько дней назад провёл тренировку в школе «Днепра», её директор Пётр Кутузов сказал мне: «Слушай, у тебя всё как у Бернда Штанге». Считаю, что одно из основных достоинств немецкой школы – её целенаправленность в развитии определённых качеств, допустим, скоростных, скоростно-силовых.

– Недавно Каха Каладзе говорил, что в «Милане», особенно в предсезонный период очень много индивидуальной работы с игроками – в отличие, например, от наших команд. Немецкая школа ближе к итальянской или отечественной?

– Вы знаете, чтобы делать такие сравнения, надо изучить методы подготовки итальянских команд, а у меня не было такой возможности. О различии в российских и немецких методиках я могу говорить. В Германии тип подготовки – индивидуальная или коллективная, зависит от периода выступлений команды. То ли она готовится к сезону, то ли сыграла несколько матчей в чемпионате, то ли это середина сезона, то ли его окончание. Годичный цикл разбивается на периоды, и потом работа команды происходит в микроциклах, причём могут развиваться как индивидуальные качества, так и улучшаться общекомандные действия.

– Два года назад вы поработали помощником Анатолия Бышовца в «Локомотиве», отвечая за подготовку форвардов. В чём она заключалась?

– Я работал не только с нападающими. Принимал участие в организации тренировочного процесса, разработке направления, по которому работала команда. А при работе с нападающими я прежде всего стремился найти к ним поход, после чего уже вместе и трудились индивидуально над необходимыми моментами. Думаю, что у меня получилось. У меня остались хорошие отношения с Димой Сычёвым, Питером Одемвингие. Мы и созваниваемся, и переписываемся по электронной почте. Раз они со мной поддерживают контакты, значит, относятся ко мне так же хорошо, как и я к ним. Дима Сычёв был очень рад встрече со мной, когда я осенью приехал на отборочный матч Германия – Россия.

– А с Одемвингие легко было установить контакт? Бытует мнение, что он сложный по характеру человек.

– Я с ним сошёлся абсолютно легко.

– Почему «Локомотив» в сезоне 2007 года выступил так неудачно, ведь глядя со стороны у команды и клуба есть всё?

– Не забывайте, что тогда команда выиграла Кубок России. В групповом турнире Кубка УЕФА, куда мы пробились, одержав две победы, дважды сыграли вничью. Оставались шансы выйти из группы, но Бышовцу не дали до конца доработать. Вообще, считаю, что основная причина неурядиц «Локомотива» – совместная работа двух таких антиподов как Сёмин и Бышовец. Два амбициозных человека не могли ужиться вместе.

– Сейчас вы хотите работать самостоятельно. А если вдруг Анатолий Бышовец возглавит какую-то амбициозную команду и позовёт вас к себе помощником. Пойдёте?

– Сложный вопрос. Помощником надо работать в командах, которые ставят перед собой высокие цели, играют, допустим, в Лиге чемпионов или Кубке УЕФА. Прежде чем дать Анатолию Федоровичу какой-то ответ, надо будет серьёзно подумать.

– В начале нашей беседы вы сказали, что имеете желание поработать на постсоветском пространстве. Вас не смущает, что и в России, и в Украине раньше, и скорее всего сейчас, существуют тренерские «обоймы», и хозяева клубов при необходимости поиска тренеров обратят внимание прежде всего на знакомые лица?

– «Тренерская обойма» – понятие растяжимое, в неё спокойно можно попасть. Целью моей поездки было то, чтобы обо мне узнали, чем я занимаюсь в настоящее время. Мне нельзя сидеть сложа руки. У меня сейчас хорошая возможность совершенствоваться как тренеру в стране, где я живу, проходить стажировку в клубах бундеслиги. Параллельно мои агенты ведут работы по моей презентации. Меня знают в бывшем Советском Союзе, у меня большой профессиональный опыт. И я думаю, что заслужил шанс, чтобы показать своё тренерское умение.